У. Шекспир. «Виндзорские проказницы». Фальстаф — А. Горгуль
Актёру Краснодарского государственного академического театра драмы, народному артисту России, лауреату краевой премии им. К. Россинского, Анатолию Сергеевичу Горгулю 80 лет.
Интервью между строк творческой биографии
Кто хотя бы раз видел его на сцене, уже не сможет забыть эту роскошную внешность, горделивую, породистую красоту, величественную осанку, бархатный, мелодичный и при этом внушительный голос. Горгуль действительно невероятно хорош, однако всему этому богатству сложилась бы малая цена, не одари природа артиста ещё и талантом!
В прошлом году исполнилось пятьдесят лет, как Анатолий Горгуль служит (на театре не принято говорить «работает») сцене нашего театра драмы. Сколько же раз за это время менялся сам театр: и переезжал из исторического театрального здания (теперь его занимает филармония) во вновь построенное, и менял название, ненароком потеряв при этом имя Максима Горького, даже поднялся в ранге – стал академическим. А уж сколько режиссёров, составивших славу театра или просто прошедших мимо его истории, сменилось с тех пор!..
Но замечательный, неподражаемый Горгуль за прошедшие пять десятилетий ни внешнюю стать, ни статус любимейшего артиста не потерял и свой значительный юбилей встречает с новыми ролями, с достоинством ничем не опорочившего свою честь человека, с неизменным признанием профессионалов и искренней любовью публики!
Полвека и ещё один год…
Он приехал в Краснодар, окончив актёрский факультет Школы-студии МХАТ, лучшего театрального училища страны, и уже прослужив пять сезонов в Оренбургском театре, где в первый же год довелось играть с выдающимися мастерами Василием Меркурьевым и Борисом Чирковым. И роли были очень разные – героические, костюмные, социальные, комедийные, характерные и возвышенно-романтические. Внешность и талант позволяли постоянно расширять границы амплуа. Он брался за всё – и всё получалось.
В середине 1960-х краснодарская «драма» гремела на всю страну, она считалась лучшим провинциальным театром. Вот тогда-то знаменитый на весь театральный мир режиссёр Михаил Алексеевич Куликовский и пригласил Анатолия Горгуля в свою труппу. В том далёком шестьдесят седьмом году артист принял его приглашение. Приехал и остался… Насовсем… Первой его ролью здесь стал Звездич в «Маскараде» Лермонтова, да ещё и на одной сцене с мэтром, игравшим Арбенина (М. А. Куликовский вписан в летопись русского театра как один из выдающихся исполнителей этой роли).
И сразу же после ввода − на гастроли в столицу, на сцену Кремлёвского Дворца, не того огромного, для съездов, а уютного старинного театра в одном из несохранившихся дворцовых зданий Кремля. А эта сценическая площадка была доступна только избранным!
А. Арбузов. «Мой бедный Марат». Марат — А. Горгуль, Лика — А. Кузнецова, Лариосик — С. Гронский
Тогда о спектаклях краснодарцев с восторгом писали журналы «Огонёк» и «Театральная жизнь», газеты «Правда», «Советская культура», «Известия», «Советская Россия», «Комсомольская правда», «Вечерняя Москва» − наиболее авторитетные издания в СССР. Высочайшее качество режиссуры и профессионализм труппы, далеко не «провинциальная» постановочная культура, блестящий вкус к драматургии – всё это стало составляющими непререкаемого успеха Краснодарского краевого театра драмы им. М. Горького. Гастроли в Москве, Киеве, Вильнюсе, Львове, Калининграде, Одессе, Полтаве − городах с глубокими культурными традициями и взыскательной публикой − постоянно проходили на ура.
Анатолий Горгуль сразу же занял позиции ведущего молодого актёра, о нём заговорил весь город. Кого он только ни сыграл за полвека сценического служения: героиюбовники и прохиндеи, блистательные аристократы и люди от земли, сказочные принцы и истые злодеи. Краснодар полюбил его ещё в конце 1960-х всем своим тогда «полумиллионным сердцем» за яркие и незабываемые образы: Павелаке – в «Каса маре» Друцэ, Захар Дерюгин – в «Судьбе» Проскурина, Кассио – в «Отелло» и Антоний – в «Антонии и Клеопатре» Шекспира, Арамис – в «Трёх мушкетёрах» Дюма, Вожеватов – в «Бесприданнице» Островского. Убедительным и искренним он был в любой роли. В каких бы жанрах ни испытывали его режиссёры, в каждом образе он запоминался. Что за магия этот театр? Что за чудеса превращений творит он с актёром? И каким удивительным образом эти «ненастоящие» люди на сцене проникают в сознание, острием эмоций пробивая душу и оставаясь там навсегда?
Я была ещё ребёнком, когда смотрела спектакль «Мой бедный Марат» по пьесе Арбузова с тремя молодыми, только что пришедшими в наш театр актёрами: Анатолием Горгулём (Марат), Алиной Кузнецовой (Лика) и Станиславом Гронским (Леонидик), − а всё ещё его помню! Сегодня эти трое – живые театральные легенды, и каждый из них десятилетиями держал на плечах репертуар.
Каким же сердцем надо обладать артисту, чтобы почти каждый вечер выходить на сцену и отдавать его частицу в зал, людям! Не всех хватает на это служение. Включаются штампы, ремесленничество (тут эффектно повернуться, тут сделать паузку, тут слезу пустить, а тут лучезарно улыбнуться – зрителю это нравится). Но каждый сценический образ Анатолия Сергеевича Горгуля не просто органичен и достоверен, актёр обрекает тебя, зритель, на веру в то, что здесь работает душа! И порой кажется, что сцена для него − подлинная исповедальня, а сама актёрская профессия – высочайшая миссия!
– Анатолий Сергеевич, наверняка вам известно, сколь тревожно и печально высказалась Алла Демидова о состоянии сегодняшнего театра на вручении ей премии «Золотая маска». Согласны ли вы с ней в том, что современный театр утратил свою духовную ипостась?
– Это боль всех актёров старшего поколения. В последние десятилетия со сцены уходят настоящие чувства, театр перестал задавать нравственные вопросы, а ведь именно в этом ценность и смысл театрального искусства. Сейчас даже из классики режиссёры стараются сделать пустое развлечение. Много технических приспособлений, а главное «приспособление» театра – сам артист – при этом уходит на второй план.
И действительно, в 60-х, 70-х, 80-х годах прошлого века театр был совсем иным. Помимо великолепной актёрской выучки то время рождало ещё и потрясающую драматургию. Как подхватывали все театры страны новые, выдающиеся пьесы Алексея Арбузова, Виктора Розова, Александра Вампилова, Эльдара Рязанова и Эмиля Брагинского, Виктора Проскурина, Михаила Рощина, Александра Гельмана, Алексея Дударева!.. И все эти прокатившиеся по стране откровения драматургов стали классикой советского театра, были экранизированы. Театр формировал общественное мнение, художественные вкусы, он поднимал культуру, был кафедрой для проповеди добра и нравственности, героизма и преданности. И возражения наподобие тех, что тогда развлечений было мало, поэтому и театр был так популярен, не принимаются. Тот театр имел не случайного, а своего зрителя, для которого и играл Анатолий Горгуль – в столице страны и столице Кубани, в сельских клубах, а иногда и на полевом стане.
Легенды краснодарской «драмы»: А. Горгуль, А. Кузнецова, А. Романникова, И. Макаревич
Актёр Горгуль смолоду знал о том, что сцена – это трибуна, и артист не имеет права ступать на неё «пустым». Есть судьба у героя – поведай её! Есть душа у героя – позволь зрителю это ощутить! Особенно если речь идёт о трагедии, для которой Анатолий Сергеевич как будто бы и был создан. Как он страдал на сцене… Хотя не только на сцене. Судьба потребовала за щедрые дары жестокую, горькую плату… Военное сиротское детство − оно досталось многим из поколения Горгуля, но то, что было уготовано ему, окрашено особой, багряной краской.
Родился Анатолий Сергеевич в мае тридцать восьмого в кубанской станице Новолеушковской, где отец служил железнодорожником. Дружная казачья семья, дверь без замка, добрые соседи. Ничто не предвещало беды, и вдруг – война. Когда летом 1942-го фашисты заняли Ростов, оттуда начали бомбить Тихорецкую – крупный железнодорожный узел. А это было совсем рядом…
– Анатолий Сергеевич, мне хорошо знакома ваша биография, но скажите для читателя, что вы помните о войне?
– Мне было четыре года. Помню, шли мы с матерью по станице, а тут начался авианалёт. Мы долго бежали к дому, надеясь там спрятаться от бомбёжки. Всё ближе и ближе рвались снаряды… и уже на ступеньках хаты одна из бомб нас настигла… Когда я выпростался из-под тела своей мамы, то встать на ноги не смог, они были раздроблены… От дома тоже мало что осталось. Соседка перевязала ноги, разорвав свой фартук. В это время фашисты уже входили в село…
Наверняка остался бы инвалидом, если бы рыжий немец-врач не сложил косточки, профессионально не перебинтовал и не дал бы той самой соседке марганца…
Я выжил, и ноги срослись правильно, только в сердце навечно осталась страшная картина: мама, лежащая на подводе в красном крепдешиновом платье в горошек, – так её везли хоронить.
Отец нашёл мальчика в детдоме только через два года, когда вернулся по ранению из госпиталя в родную станицу, и не единожды пытался создать семью, найти сыну мать. Вот и рос он тихим, робким, и характер сформировался неконфликтный, терпимый к людским недостаткам и слабостям. А обиды сиротства выплёскивались в слезах и вытеснялись добрыми чувствами, тягой к красоте. Позже как-то всё сложилось, и отец наконец-таки нашёл добрую кубанскую женщину, способную по-матерински полюбить пасынка, который всю жизнь потом почитал её как мать.
Повзрослел Анатолий стремительно, а вот с профессией определялся долго.
– Анатолий Сергеевич, что вас привело в театр?
– В детстве я мечтал стать капитаном дальнего плавания и, серьёзно об этом думая, занимался спортом, стал разрядником по гимнастике и стрельбе. Но в 1955-м, после школы, всё же решил «бороздить» просторы сцены, а не моря. Поехал поступать в театральный, но поступил не сразу, хотя внешность комиссия оценила, но и она не спасла – ох уж этот кубанский суржик! Не приняли меня.
Неловко было перед отцом: и в капитаны не пошёл, и в артисты не взяли. Тогда я поступил на исторический факультет Ростовского университета. Но мудрый отец, увидев документ о зачислении, сказал: «Мне это не надо, иди туда, куда сердце велит». И я порвал этот важный документ и вернулся в Ростов, поступил слесарем-сборщиком на знаменитый «Ростсельмаш», а учиться грамотно и красиво говорить привелось в народном театре. Здесь же я и встретил друга на всю жизнь – Рудика Кушнарёва, Рудольфа Александровича, в будущем замечательного театроведа, нашего худрука. Вместе и поступали.
В Школу-студию МХАТ Анатолия Горгуля приняли только с третьей попытки. Но то, что трудно даётся, дороже ценится. Так по жизни он учился достигать цели, стремиться, любить, страдать, прощать, бороться – и всё пригодилось на сцене. В самой актёрской природе А. С. Горгуля заложена покоряющая и захватывающая зрителя правда жизни. Кого бы ни довелось ему играть – Пастора Мандерса в «Привидениях» Г. Ибсена, бойца Дугина в «Рядовых» А. Дударева, генерала Иволгина в «Идиоте», поставленном режиссёром Владимиром Рогульченко, или писателя Гаднера Черча в камерном спектакле «Портрет» по пьесе Т. Хоу (режиссёр Светлана Ливада).
Да и вне сцены Горгуль – человек, предельно честный, не способный на интриги, а уж зависть и обиды – вовсе не про него. Когда его Атаман в народном лубке «Хорош дом, да морока в нём» И. Варравы изрекал основную идею автора: «Мир – дуже гарно», – в этом был и сам Горгуль, удивительно добрый, до странности бесконфликтный человек, но и безоговорочно прямой в оценках, когда это касается профессии.
И всё же, вернёмся к ролям, незабываемым ролям Анатолия Горгуля. Рассказать обо всех (или хотя бы о половине) в одной журнальной статье просто невозможно. Подчеркнём только, что среди них не было ни одной проходной – ни на сцене, ни на экране. Да, да, в кино Анатолий Сергеевич тоже появлялся. Нечасто, но всегда эффектно. Первой его серьёзной кинематографической работой была заглавная роль в картине Георгия Кузнецова «Житие Александра Невского (1991). В 1992-м он – Василий Блаженный в фильме Алексея Салтыкова «Гроза над Русью». А «Изгнание» Андрея Звягинцева (2007) с Горгулём в роли Георгия было показано в конкурсной программе Каннского кинофестиваля. При такой фактуре, таланте и харизме актёр легко мог стать кинозвездой мирового масштаба. Но для этого пришлось бы изменить сцене, «провалить» миссию. А этого Анатолий Сергеевич позволить себе не мог…
А. Горгуль в кинороли Александра Невского
Полвека и ещё один год он служит театру. За эту преданность и профессиональное мастерство он удостоен множества наград: в 1975 году − звания заслуженного артиста РСФСР, в 1991-м – народного артиста России; в 1996-м Анатолий Сергеевич стал лауреатом краевой премии им. К. Россинского, в 2008 году за роль Василия Кузовкина в спектакле «Нахлебник» по пьесе И. Тургенева Горгуль получил премию им. М. А. Куликовского, а в 2012-м стал лауреатом премии администрации Краснодарского края.
И все эти пятьдесят с лишним лет Анатолий Сергеевич был чрезвычайно востребованным артистом. Переиграл всё, или почти всё, что только можно было, в мировом и отечественном репертуаре. Разве что… Кажется, каждый, кто приезжает к нам на постановку или принимает волею судеб пост главного режиссёра, тут же озвучивает свои планы на Горгуля-Лира. Но пока ещё ни один режиссёр не воплотил эти планы в жизнь. Однако осенью начнётся подготовка бенефисного спектакля «Мещане» по пьесе М. Горького, в котором А. С. Горгуль сыграет Бессеменова. В каком-то смысле этот герой – тот же Король Лир, только трагедия его сугубо русская − душевное «размежевание» в драматический период исторического слома России. Пока неизвестно, какую концепцию предложит режиссёр: спектакль-исповедь, спектакль-покаяние, спектакль – проклятие отчаявшегося отца? Хочется только, чтобы эта постановка была достойной таланта Анатолия Горгуля и его честнейшего служения искусству!
Ирина Белова, критик
Фото из личного архива автора
Материал впервые опубликован в журнале «Городская афиша Краснодар». №4, 2018 г.
Last modified: 31.05.2019
