Лейла Мурадова: «Я стараюсь наблюдать, а не оценивать»

14.01.2021• Интервью, Музыка

Лейла Мурадова

Репутация Лейлы Мурадовой остаётся неизменной. Певица продолжает радовать аудиторию фирменной экспрессией. Проникновенная лирика, пропитанная и радостью, и страданиями, невольно генерирует чистую, можно сказать, кристальную эмоцию. В минувшие выходные жителям и гостям Краснодара посчастливилось стать свидетелями подобного действа. Концерт, больше напоминавший таинство творчества, полностью соответствовал описанной ранее картине. Уже на старте выступления со сцены прозвучала композиция «Лунная», определившая вектор всего вечера. Без фальши и без пафоса, но с надрывом…

Лейла Мурадова

Участник шоу «Голос» на Первом и «Песни» на ТНТ. Участник фестиваля «Нашествие». Ее песни добрались до федерального эфира радиостанции «Наше радио».

В то же время именно живой концерт Лейлы – это всегда мощнейший энергетический обмен.

Авторская музыка в стиле аутентичного экспрессив-инди-рока, театральные концерты и глубокие эмоциональные тексты – отличительные особенности музыки Лейлы. Бунтарской, пронзительной, дикой и одновременно миролюбивой, светлой, проникновенной.

Лейла – талантливый автор и исполнитель, чьи песни хочется не только слушать, но и смотреть. Это похоже на моноспектакль, в котором герой по-настоящему проживает каждое слово, каждую ноту.

– Лейла, вы не раз подчёркивали, что черпаете сюжеты для своих песен из не придуманных историй. Однако в ваших произведениях огромное количество образов. Не противоречит ли такая абстракция тому, о чем я говорил ранее? Или же задача любого творческого человека придать реальности художественную форму?

– Конечно, никаких противоречий тут нет. Если мы будем изучать схемы взаимодействия людей друг с другом либо построение цветка, обнаружится нечто, не пришедшее к определённой форме. Если образами выражать реалии, то всё получается гораздо красивее. Смотря на мир с любовью, начинаешь видеть эту красоту. В общем-то, в том и есть моя задача.

Ловко смешивая реальность с художественным вымыслом, девушка обнажала нерв, дополняя мощь вокала интригующим шёпотом. Она то «превращалась в стаю бабочек», то бросала в зал вдохновенное «Я – красивая». Затем, окончательно стирая грань между подлинным и иллюзорным, уносилась вдаль «по новой, по чистой», повествуя о неком «погружении» (цитаты из песен Лейлы Мурадовой. – Ред.).

– Эмоциональность – ваше кредо. Порой экспрессия действительно зашкаливает. Хочется спросить: как вам удаётся чувствовать эту грань между искренним надрывом и пафосом?

– О подобных вещах я никогда не думала. К выступлениям и к музыке в целом я отношусь как к терапии. Да, я очень эмоциональный человек. Не будь в моей жизни творчества, вероятно, меня бы бросало во все четыре стороны. Когда я пою – не знаю, что будет дальше. Спонтанный выброс эмоций – всегда искренний. В такие моменты стараюсь отдаваться внутренним течениям вокруг меня. Их создаю я, музыканты, люди, пришедшие на концерт. Каждая деталь влияет на эмоциональный подъём (или, напротив, на эмоциональный спад).

Говорить о стилистических границах также не вполне корректно. Грохот барабанов переплетался с мягкой и тонкой мелодической линией. В частности (возвращаясь к первой «декаде» выступления), такой приём использовался в произведениях «Дальше иду» и «Марионетки» (кульминация официальной части шоу). Помимо этого этнические мотивы востока соединялись с джазовыми и рокерскими этюдами. В общем, публика получила огромный букет с бесконечным множеством оттенков и ароматов.

– Продолжаем беседу. В нынешнюю эпоху понятие музыкального жанра стирается. Стили дробятся и приобретают весьма странные формы. Как вы считаете, важна ли для артиста так называемая самоидентификация?

– На такой вопрос способны ответить люди, имеющие чёткий план по «завоеванию мира». Наше же творчество движется в постоянном потоке, эксперименте, порыве. Потому довольно сложно ответить наверняка, какую же музыку мы играем. Скажу откровенно, я хотела бы при жизни сотворить искусство. В наших произведениях точно присутствуют экспрессия, импровизация и элементы этники. Впрочем, классификация уничтожает эксперимент, а у нас практически всё держится именно на нём.

Амплуа экспериментатора смотрелось довольно органично. Свобода чувствовалась и в аранжировках, и в голосе. Напор блюзовой хрипотцы мгновенно сменялся чёткостью эстрадной школы. Тем не менее и тут не обошлось без сюрпризов. Появившись на подиуме на бис, Лейла Мурадова подарила аудитории то ли лёгкость латинских ритмов, то ли безмятежность гавайских аккордов. В шлягере «Майя» достаточно просто обнаружить аналогии и с другими уголками вселенной. Как говорится, искусство не имеет земель и территорий.

– Давайте напоследок ещё раз затронем тему экспериментов. Новизна не всегда воспринимается публикой сразу. Не секрет, что масса талантливых людей получила признание лишь после смерти. Как полагаете, должен ли творческий человек держать в голове вероятность такого сценария?

– Человек, который держит в голове такой сценарий – абсолютно точно художник. Но сейчас очень «быстрое» время. Раньше могло пройти несколько десятилетий или даже веков, чтобы, допустим, Баха переосмыслили, поняли заново и признали его гением. Сейчас иная эпоха. Каждый стремится попасть в «мейнстрим» сразу. Заявив о правах на свой голос, на свой талант. Минус это или плюс? Не знаю. Я нахожусь сейчас в таких условиях. Я стараюсь наблюдать, а не оценивать. Нет времени на аналитику. Данная ситуация требует от артиста действий. Бесспорно, за мишурой нелегко разглядеть – пройдёт что-то временной ценз или нет. В любом случае время всё покажет и расставит по своим местам.