Принято считать, что истинные рок-герои – не просто музыканты. Донести до людей «правду-матку» – вот в чём видится их миссия. Однако ни для кого не секрет, что для многих это является лишь частью имиджа. И тем заметнее на их фоне персоны, не прячущие своё мировоззрение за фальшивыми нарядами. Группа «Монгол Шуудан» никогда не носила масок, изображая надменных стиляг. Валерий Скородед представал перед публикой в стиле тру – без прикрас и грима. Следует отметить, что разговор с лидером знаменитого ансамбля вышел именно таким – без малейшего намёка на лицемерие.
– Валерий, термин «анархизм» наделён огромным количеством граней. В это понятие каждый вкладывает нечто своё. Скажите, в вашей музыке выбор «повестки» продиктован желанием отгородиться от фальши шоу-бизнеса?
– Я и пресловутый шоу-бизнес – вообще разные концы света. К тому же когда мы предстали перед публикой, такого понятия ещё не существовало. По-моему, российский шоу-бизнес возник как явление где-то в 1992–1993 годах, в момент принятия закона об авторских и смежных правах. Анархизмом я начал увлекаться ещё до появления «Монгол Шуудан». В то время я играл во множестве доморощенных групп. Одна из них носила отвратительное название «Половой акт». Мы репетировали в ДК «Резонанс», и хозяином там был какой-то обрусевший эстонец, который, собственно, и снабдил нас соответствующей литературой. Меня это дико увлекло, и я стал вникать в суть уничтожения всех типов принуждения и эксплуатации человека человеком. Как самобытный музыкант той эпохи я презирал навалившуюся на наш народ перестроечную тьму фанерных исполнителей. В дальнейшем она стала гордо носить громкую погремуху «шоу-бизнес». Так что в моем случае всё вышло естественным образом.
– Художник обречён придумывать собственную вселенную. В вашем мире присутствует эффект кривого зеркала. Для вас такая форма наиболее адекватна?
– Скорее всего, да! Трудно сказать, кто на кого влияет – я на окружающих или они на меня. Я глубоко погружён в атмосферу деятельности моих героев – положительных, а чаще – отрицательных. И мне это, безусловно, нравится. Каждый раз я нахожу новые факты о жизни того или иного персонажа. Открываю для себя личностные характеристики новых индивидуумов. Завуалированно, по-своему, доношу до слушателя всю эту историю, и часто моя целевая аудитория путается, споря, симпатизирую я той или иной фигуре или нет. Это как раз и является высшей похвалой для меня – если слушатель остался неравнодушным к моим произведениям.
– Любая группа так или иначе привязана к определённому региону. Ваш коллектив прочно слился с российской столицей. Как полагаете, свободный воздух мегаполиса способствует проникновенному творчеству или, напротив, подавляет искренность?
– Я коренной москвич, и для меня этот город является даже больше чем просто родным и близким. Не знаю, у кого как, но ко мне обычно весной залетает муза, и мы подолгу беседуем о делах наших скорбных. Часто это заканчивается вдохновением и написанием нового материала. Давит ли на меня энергетика мегаполиса? Отвечу – нет. Я привык жить в бешеном темпе, и это как раз позволяет мне ориентироваться в скоростных потоках. Сложно сказать, что бы я делал в деревне или в маленьком городе. Скорее всего, зарос бы паутиной от скуки.
– К сожалению (или к счастью) любой ансамбль преследует пресловутый «хвост». Для кого-то он является отражением подмоченной репутации, но это точно не про вас. Впрочем, ярлык не избежал и знаменитую «Монгольскую почту». Речь, разумеется, о шлягере на стихи Сергея Есенина. Как вы считаете, штампы подобного рода действительно, неизбежны?
– Я счастлив от того, что написал такую музыку и она чудесным образом вплелась в лирику Сергея Есенина. Думаю, у любой значимой банды есть свой непотопляемый хит, и это, на мой взгляд, как раз отличает их от всевозможного музыкального мусора. Тут всё просто – кто-то потрудился на славу, а кто-то лепит «музло» тяп-ляп и потом ещё недоумевает, почему на его концерты не ломится народ. А я так даже не помню своих выступлений с 1995 года, на которых не спел бы «Москву». Меня это особо не парит, но моих фанов – злит. Они приходят услышать свои любимые песни, и упомянутый шлягер как раз не входит в их приоритет.
– В этом месяце стукнет тридцать лет вашему вступлению в «Московскую рок-лабораторию». Пожалуй, озвученный юбилей олицетворяет изменения, произошедшие за упомянутый срок. Задавались ли вопросом: насколько сильно на творчество влияет магия чисел?
– Я реалист и особо в эзотерику не вникаю. Был у нас бас-гитарист, который прям «торчал» на этом, но ему не помогало ничего. Он всё считал и складывал циферки, однако особого везения в его жизни я как-то не заметил. В апреле 1989 года мы рубанули первый концерт под названием «Монгол Шуудан», и тут же нашлись люди, предложившие записать наше выступление на профессиональной студии. Но без должного образования и опыта пришлось записывать материал исходя из наших возможностей. Тем не менее народу понравился наш музыкальный трэш, и «Рок-лаборатория» без колебаний приняла «МШ» в свои ряды. Там мы пробыли около трёх лет. Советский Союз пал смертью храбрых, а мы отправились в свободное плавание. Все эти тридцать лет пронеслись как один день, но я никогда бы не променял такой образ жизни на какой-либо иной.
Беседовал Дмитрий Шутов
Фото: официальная страница группы «Монгол Шуудан» в ВК
Подпишитесь на наши страницы в соцсетях и вы всегда будете в центре культурных событий:
Facebook ВКонтакте Instagram Одноклассники
Валерий Скородед Дмитрий Шутов интервью Монгол Шуудан рок
Last modified: 08.10.2019
